Модель нагрузки и производительности - Теории развития заикания

Введение

Цель теоретического исследования — проанализировать современные теории, модели и гипотезы развития стойкого заикания у детей и взрослых.

Нами был проведен тематический поиск литературы по ключевым словам с использованием баз данных NCBI, PubMed, ScienceDirect, ASHAWire, APA PsycNet, ResearchGate и Google Scholar: просмотрены 405 публикаций за последние 30 лет (с 1990 года), посвященные патогенезу заикания. Применялся хронологический подход, чтобы дать представление об актуальных на сегодняшний день теориях и моделях заикания в их динамике — начиная с более ранних и заканчивая новейшими теоретическими разработками.

Для удобства даем ссылки на все теории развития заикания:

1. Теория упреждающей борьбы
2. Теория сенсорно-моторного моделирования
3. Модель межполушарного вмешательства
4. Модель нагрузки и производительности
5. Модель переменчивости
6. Динамическая многофакторная модель
7. Теория скрытой починки
8. Гипотеза порочного круга
9. Теория стыковки планирования и исполнения
10. Теория речевой сцепки
11. Теория речевых двигательных навыков
12. Гипотеза переменного порога выпуска
13. Трехфакторная модель момента заикания

Модель нагрузки и производительности

Модель нагрузки и производительности (НП) разработана американским логопедом В. Старкветером и опубликована им с соавторами в 1990-х годах [15] [108] [109] [110]. Она предполагает, что заикание происходит в том случае, когда нагрузка на речь ребенка или требования к плавности речи начинают превышать пропускную способность произвести плавную речь [15] [109]. Важно отметить, что ни способности ребенка к беглой речи, ни нагрузка на речь не рассматриваются как отклонения от нормы, способные сами по себе вызвать заикание [108]. Модель предполагает участие четырех факторов развития ребенка, которые тесно связаны с плавностью речи: двигательная регуляция речи, развитие языка, социальное и эмоциональное функционирование, а также когнитивное развитие [15] [108] [120].

Нагрузка на речевую производительность может проистекать из самого ребенка, либо из его окружения. Она включает в себя давление временем, врожденное или исходящее из внешней среды давление к использованию более сложного языка, высокий уровень возбуждения и тревоги, а также требования со стороны родителей к когнитивному функционированию ребенка, превышающему его стадию развития [24] [26] [63] [86] [99] [101] [108] [112] [115].

Речевая производительность носит либо наследуемый, либо приобретенный характер и вносит вклад в развитие плавной речи [15]. Такое представление пропускной способности проистекает из исследований, показавших, что заикающиеся действительно уступают незаикающимся по такой производительности [108] [110].

Резюмируя, суть модели можно сформулировать следующим образом. Способности (двигательные, лингвистические, социо-эмоциональные, когнитивные) увеличиваются по мере роста и развития ребенка [108]. Одновременно с этим нагрузка от коммуникативной среды (двигательная, лингвистическая, социо-эмоциональная, когнитивная) тоже растет, потому что социальное окружение или сами дети ожидают более зрелого поведения. И пока производительность превосходит нагрузку, ребенок способен говорить плавно. Но когда нагрузка превышает способность, то ребенок может начать заикаться [15] [109].

Способность говорить плавно обладает изменчивостью, поскольку нагрузка все время меняется под влиянием множества описанных факторов. Производительность, в свою очередь, улучшается в процессе созревания, и ребенок может достичь той точки, когда нарушения плавности уже не составляют проблему, потому что речевые обстоятельства представляют ту нагрузку, с которой ребенок уже может справиться [109].

Авторы не предлагают свою модель как причинную, но предполагают, что это скорее ориентир для понимания заикания, а также основа для проведения лечения [108] [109] [110]. Авторы считают, что «этиологий столько, сколько случаев заикания», подразумевая отсутствие одиночной этиологии расстройства в силу уникальной комбинации факторов для каждого случая заикания, которые и формируют свой баланс нагрузки и производительности в каждом конкретном случае [108] [110].

Модель НП включают в категорию многофакторных. Ее разработали, чтобы объединить все те многочисленные факторы, которые вовлечены в заикание [15] [64]. Авторы предположили, что заикание лучше всего рассматривать как сложное расстройство, которое происходит скорее вследствие взаимодействия многочисленных факторов, чем вследствие действия одиночного фактора [110]. В дальнейшем эту модель классифицировали как сложную версию однонаправленной линейной модели «причина-эффект» [64]. Однако модель не объясняет, почему дети заикаются, и не объясняет повторные движения и неподвижные позы речевого механизма, которые составляют заикание [64].

Авторы модели разработали программу лечения для маленьких детей, названную ими многопроцессным подходом [109] [110]. Лечение направлено на то, чтобы снизить для конкретного ребенка факторы нагрузки, которые клиницист предполагает избыточными для него, и повысить факторы производительности, которые опять же полагаются клиницистом недостаточными по отношению к имеющимся нагрузкам. В соответствии с этим постулатом лечение будет различным у всех детей.

Недавнее крупное исследование явилось аргументом в поддержку модели НП [45]. В нем проведено сравнение прямого и непрямого лечения детей младшего возраста с заиканием: по программе Lidcombe, использующей вербальную стимуляцию, зависящую от реакции, и по программе RESTART, которая основана на модели НП. В последней родителям советовали реализовывать процедуры, разработанные для снижения нагрузки на коммуникацию детей и для повышения их речевой производительности. Результаты показали, что оба подхода в лечении одинаково эффективны и превосходят по эффективности уровень естественного выздоровления от заикания [45] [46] [93].

Литература

15) Adams M.R. The demands and capacities model I: Theoretical elaborations // Journal of Fluency Disorders. 1990. Vol. 15. № 3. P. 135–141. DOI: 10.1016/0094-730X(90)90014-J
24) Bauerly K.R., Mefferd A. Effects of attentional focus on speech motor control in adults who stutter and its relationship to social stress: a pilot project // Perspectives of the ASHA special interest groups. 2020. Vol. 5. № 4. P. 884–894. DOI: 10.1044/2020_PERSP-20-00021
26) Bernard R., Hofslundsengen H., Norbury C.F. Anxiety and depression symptoms in children and adolescents who stutter: a systematic review and meta-analysis // Journal of Speech, Language, and Hearing Research. 2022. Vol. 65. № 2. P. 624–644. DOI: 10.1044/2021_JSLHR-21-00236
45) De Sonneville-Koedoot C., Stolk E., Rietveld T. et al. Direct versus indirect treatment for preschool children who stutter: the RESTART randomized trial // PLoS ONE. 2015. Vol. 10. № 7. e0133758. DOI: 10.1371/journal.pone.0133758
46) Donaghy M., O'Brian S., Onslow M. et al. Verbal contingencies in the Lidcombe Program: a noninferiority trial // Journal of Speech, Language, and Hearing Research. 2020. Vol. 63. № 10. P. 3419–3431. DOI: 10.1044/2020_JSLHR-20-0015547
63) Jones M.L., Menzies R.G., Onslow M. et al. Measures of psychological impacts of stuttering in young school-age children: a systematic review // Journal of Speech, Language, and Hearing Research. 2021. Vol. 64. № 6. P. 1918–1928. DOI: 10.1044/2021_JSLHR-20-00455
64) Kelly E.M. Modeling stuttering etiology: clarifying levels of description and measurement // Journal of Fluency Disorders. 2000. Vol. 25. № 4. P. 359–368. DOI: 10.1016/S0094-730X(00)00085-1
86) O'Brian S., Onslow M., Jones M. et al. Comparison of stuttering severity and anxiety during standard and challenge phone calls // Journal of Speech, Language, and Hearing Research. 2022. Vol. 65. № 3. P. 982–990. DOI: 10.1044/2021_JSLHR-21-00365
93) Park V., Onslow M., Lowe R. et al. Predictors of Lidcombe Program treatment dropout and outcome for early stuttering // International Journal of Language & Communication Disorders. 2021. Vol. 56. № 1. P. 102–115. DOI: 10.1111/1460-6984.12586
99) Rodgers N.H., Lau J.Y.F., Zebrowski P.M. Attentional bias among adolescents who stutter: evidence for a vigilance–avoidance effect // Journal of Speech, Language, and Hearing Research. 2020. Vol. 63. № 10. P. 3349–3363. DOI: 10.1044/2020_JSLHR-20-00090
101) Salvo H.D., Schmidt A.M. Acoustic measures of emotion in school-age children who stutter: findings from a single subject // Perspectives of the ASHA special interest groups. 2020. Vol. 5. № 4. P. 895–907. DOI: 10.1044/2020_PERSP-19-00089
108) Starkweather C.W. A simple theory of stuttering // Journal of Fluency Disorders. 1995. Vol. 20. P. 91–116. DOI: 10.1016/0094-730X(94)00026-P
109) Starkweather C.W., Gottwald S.R. The demands and capacities model II: Clinical applications // Journal of Fluency Disorders. 1990. Vol. 15. № 3. P. 143–157. DOI: 10.1016/0094-730X(90)90015-K
110) Starkweather C.W., Gottwald S.R. The demands and capacities model: Response to Siegel // Journal of Fluency Disorders. 2000. Vol. 25. № 4. P. 369–375. DOI: 10.1016/ S0094-730X(00)00086-3
112) Tichenor S.E., Walsh B.M., Gerwin K.L. et al. Emotional regulation and its influence on the experience of stuttering across the life span // Journal of Speech, Language, and Hearing Research. 2022. Vol. 65. № 3. P. 1–19. DOI: 10.1044/2022_JSLHR-21-00467
115) Tran Y., Blumgart E., Craig A. Situational embarrassment and its relationship to social anxiety in adults who stutter // Journal of Speech, Language, and Hearing Research. 2021. Vol. 64. № 10. P. 3759–3768. DOI: 10.1044/2021_JSLHR-21-00158
120) Usler E. Communicative fluency and the experience of stuttering: a viewpoint // Journal of Speech, Language, and Hearing Research. 2022. Preprint. P. 1–8. DOI: 10.1044/2022_JSLHR-22-00073

Отзывы о лечении заикания

Авторы статьи, специалисты центра Демосфен: